Нас миллионы. Мы просыпаемся в разных городах, в хорошеньких двухэтажных домах и бетонных панельных квартирах. За нашими окнами разная погода, и разное время суток.
Вы просыпаетесь, и видите в своей комнате жуткий бардак, бутылки, крошки на столе, невыброшенные вовремя бумажки, навсегда поселившиеся в ваших карманах.
Вы просыпаетесь, и видите чистенькую ухоженную квартиру, со свежим букетом желтых цветов в вазе и дорогой бытовой техникой. Под окнами аккуратненький японский автомобиль, и вспоминаете, что муж уже на работе.
Вы просыпаетесь после бурной ночи около 12-ти… и пытаетсь вспомнить, что чувствовали 8 часов назад. Девушка уже ушла, оставив за собой нескоько вопросов, где главные: “Увидитесь ли вы снова? Хочет ли она тебя? Где и с кем она сейчас?”. На столе чашка противного кофе, в пачке маются две погнутые сигареты.
Вы выходите на улицу в примятой одежде, хотя возле зеркала перед выходом успеваете заметить, что выглядите не так уж плохо. Идете куда глаза глядят, изредка находя себе дела, которые хотя бы в данный момент кажутся вам серьезными. Хотя в подсознании иногда закрадывается мысль, что куда бы вы не пошли, цель всегда одна и та же – найти что-то кардинально новое, нечто вроде откровения.
Вы едете в “Шоколадницу” на встречу с подругой, созваниваясь с кем-то по дороге. День тянется неспешно, предоставляя полную свободу фантазий и мыслей, и это в какой-то момент начинает вас пугать. Вы говорите себе, что любите мужа, но никому ничего не должны, встречаетесь с каким-то старым другом, зная, что каждая новая встреча может закончится круто и непредсказуемо; возможно, именно поэтому вы едете туда вновь и вновь.
Ваш день обычен, как никогда. Вы можете пойти в университет, или зайти к другу. Можете выкурить еще одну сигаретку, наблюдая как солнце забавляется в зените. Но именно в тот момент, когда кто-то из сотен людей вокруг рассказывает вам чью-то очередную личную историю, вы осознаете для себя страшную вещь.
Куда бы вы не пошли, у Вас всегда есть завтрашний день. Во всяком случае, вам так кажется. С другой стороны, вы понимаете, что эта гуманитарная акция когда-нибудь закончится, но вновь и вновь обещаете себе не думать об этом. Ваши мысли рваны и скомканы, как те бумажки в карманах, но самое страшное даже не в этом. Самое страшное – что нет рядом человека, способного их выбросить. За вашей душой ничего нет, ваши друзья женятся, зарплата исчезает на глазах, и единственное во что вы верите –это свой неповторимый образ, потому что кажется, что именно вас больше не за что любить.
Вы снова возвращаетесь домой. После непредсказуемой встречи с другом, во время которой он наконец повел себя смелее, вы на удивление не чувствуете в себе страха или отвращения. Муж по-прежнему на работе, солнце забавляется в зените, ваша машина едет плавно, а динамики выдают любимую песню. Вы ничего ему не расскажете, но для пущей уверенности возможно обвините его в излишенй ревнивости.
Вы осознаете, что не стали для нее чем-то исключительным. Такие как вы были и будут у нее снова. Во время свидания вы не предприняли ничего невероятного, не достали с неба звезду, не отвезли ее на мыс Канаверал, и даже на приличное вино вы как-то пожадничали. Она вроде бы дала вам второй шанс, но вы и им не воспользовались. Член предательски не встал, или вы быстро кончили, или вы не посмели попросить ее вести себя более раскованно. Нет-нет-нет! Самое страшное, что она сама не повела себя более раскованно! Значит, вы не заслужили… Она ведь уже давно не думает об этом, списав все на то, что мужчина на мужчину не приходится. А думать об этом будете именно вы, списывая все на себя… Вы думаете, что вы один…
Но нет, мой друг! Нас миллионы! Нас миллионы. Мы просыпаемся в разных городах, в хорошеньких двухэтажных домах и бетонных панельных квартирах. За нашими окнами разная погода, и разное время суток.
Когда-нибудь мы объдинимся, и будем как дикие индейцы танцевать “танец среднего человека” на улицах под дождем. Мы так же будем знать, что никого особенно не раздражаем, и никого не возбуждаем. Не являемся никому в страхах и эротических фантазиях, и даже говорим слишком негромко, чтобы нас услышали. Пускай мы не постельные гиганты, не лучшие жены и дешевые скитальцы. Мы средние люди – золотая середина, слишком ровная, чтобы за нее бороться. И вот когда вместе с безнадежными криками из наших глаз брызнут слезы очищения, с самих небес к нам спустится смирение…
